Накануне весь день шел дождь и дул сильный порывистый ветер, поэтому нам не удалось погулять и увидеть что-то новое. Несмотря на непогоду, к нашему кемпингу подъезжали все новые группы туристов. Сопровождающие их гиды неопределенно махали в сторону сплошной облачности, за которой скрывался массив Куэрносов, и поясняли, что отсюда в хорошую погоду открывается чудесный вид. И бедным туристам не оставалось ничего другого как слушать гида и верить ему.

​

   Утром следующего дня (какая удача!) дождя не было, хотя ветер, конечно, дул. Нам ли бояться ветров в Патагонии, думал я, собираясь подняться на небольшую горку около нашего лагеря. (К этому времени мы провели в Патагонии уже две недели и вполне вкусили превратностей патагонской погоды.) Рассвет готовился уже разыграться, когда я подходил к верхней части двугорбого холма. Левый горб был чуть выше и, вероятно, оттуда должен быть самый лучший вид на окрестности. Ветер дул мне в спину довольно сильно и практически непрерывно. Я начал двигаться в сторону ложбинки между горбами, чтобы достигнув “перевала”, потом начать подъем на вершину левого холма. Продвигаясь по сужающейся кверху ложбинке, я вдруг понял, что меня буквально засасывает туда. Я с трудом мог делать отдельные шаги, едва удерживаясь на ногах. По мере уменьшения расстояния между вершинками холмов, скорость ветра стала сумасшедшей. Меня понесло вверх. Лишь уткнувшись лицом в землю, я смог остановиться. Вокруг меня все свистело, ухало и неслось вперед. Я, наконец, понял, что попал в природную аэродинамическую трубу, где по мере уменьшения поперечного сечения скорость потока растет. Что было бы дальше, если бы я отдался этому потоку? Думаю, меня затянуло бы туда, как в воронку, и я бы взлетел на время высоко-высоко. Увидеть Патагонию сверху, наверное, очень здорово, но как насчет последующего приземления? В итоге, я начал ползком пятиться назад. Когда ложбинка расширилась, наконец, удалось встать на ноги. Пришлось мне довольствоваться не самой вершиной, а ее западным склоном.

​

   Ветер на склоне дико свистел, редкие кустики сгибались под его напором до земли, а верхние каменные уступы звучали как тутти симфонического оркестра с могучим органом. Увы, я уже опаздывал, солнце начало освещать горный массив, а я не мог установить штатив. Завалившись набок, я изловчился и сделал несколько снимков массива Куэрносов болтающейся из стороны в сторону камерой.